Влад Маленко и гвозди напрокат

Уже в третий раз молодые поэты со всей России собираются на фестивале имени Л.А.Филатова, чтобы попробовать свои силы и, быть может, войти в историю современной литературы.

Филатов-Фест был создан в 2015 году режиссером, поэтом и актером легендарного Театра на Таганке Владом Маленко. Именно он и рассказал нам о современных поэтах, школе жизни и еще не достигнутых целях фестиваля.

Почему сейчас трудное для творчества время? Есть же интернет, через который можно быстро стать популярным поэтом, и таких примеров успеха много.

Есть какие-то дамы в «Фейсбуке» или на «Одноклассниках», которые пишут стихи и пробились, но это не поэзия. Они к поэзии не имеют никакого отношения. Настоящих поэтов очень мало. Вообще очень-очень мало. Настоящие – это не «Стихи.ру». Когда мы проводим Филатов-Фест, к нам приходит 2 тысячи заявок, но из них только 5 человек имеют представление даже о частях речи. Сейчас чудовищная, повальная безграмотность. Люди пишут, но они не читают ничего. Они не то чтобы Пушкина не вычитали, они не вычитали никого. Это обидно. Они не знают, кто такой Баратынский, не знают стихов Тютчева, Лермонтова, Блока, я не говорю даже про второй эшелон. А это все нужно. Такие «поэты» из-за своего незнания заново открывают велосипед.

А трудное время потому, что финансовый империализм просто не замечает художника. Если у художника нет друзей-олигархов, то очень трудно попасть в лифт, который тебя вывезет на крышу, с которой ты можешь прочесть стихи.

Фестиваль, по сути, выполняет функцию этого лифта?

Конечно, это наш лифт.

Что получает участник фестиваля? Признание?

Нет, не признание. Он получает возможность попасть в круг той планеты, которая называется Московский театр поэтов и Филатов-Фест. Если он рядом, конечно, в Москве или в Санкт-Петербурге. Если человек живет в Иркутске или Краснодаре, мы всего лишь можем посоветовать сделать франшизу такого же театра у него в городе. А если поэт рядом, то он попадает в круг, оказывается под нашим прицелом. Мы его выдергиваем в проекты. У нас их очень много: уличные, театральные. Сейчас вот, например, в Манеже будет Ночь театров. Это совсем не официальное мероприятие, мы делаем все, что хотим. Просто в рамках Ночи у нас там будет время поэтов. На площади Маяковского в Москве мы тоже делаем все, что хотим, в Театре поэтов – тоже. И новый поэт получает возможность принять в этом участие, увидеться с мэтрами, съездить на «Тавриду», пообщаться с великими, которые есть, которые остались и выходят на первые роли, издать книгу. И я это держу под личным контролем. Если бы меня спросили, что ты вообще делаешь в жизни после Театра на Таганке, где я провел 20 лет, то я бы ответил, что формирую одну из поэтических линий. Я бы назвал ее Театр поэтов, то есть продолжение такого вида выступлений, когда не просто поэт у микрофона, а оно связано с музыкой, с художниками, с пластикой, с кино.

Филатов-Фест выступает, по сути, ступенью в Московский театр поэтов, благодаря которой человек может дальше развиваться?

Да, но не обязательно Московский театр поэтов, но да, театр поэтов и около него. Просто театр – это своеобразный вид деятельности, может быть, не каждому он и полезен, и нужен. Но сейчас, столкнувшись с работой над спектаклем «Площадь Революции», я увидел, насколько сложно организовать, с одной стороны, поэтов и авторов, а с другой стороны, как это все-таки благодатно. Есть огромный плюс: конечно, они поют и читают, может быть, хуже драматических артистов, двигаются хуже балерин, но у них есть авторская интонация, которой нет у профессиональных актеров. Потому что они – авторы, и этим они интересны. И, кстати говоря, хорошо бы, чтобы они не заактерились, не засахарились, а остались вот такими же живыми, какими они являются на данный момент. И у нас есть много примеров: Алена Синицына, которая попала к нам почти случайно, но стала победительницей. Мы ее любим и по-хорошему используем, но такого использования я желал бы сам себе в ее возрасте. Если бы у меня был я, когда мне было 20-25-30 лет, мне было бы интереснее и легче.

Вы о таком и мечтали? Вы же уже в юности писали стихи, и не хватало такой школы?

Да, конечно! Хотя я и приходил к самому Леониду Алексеевичу Филатову, и мы общались, я ему показывал стихи. И я показывал стихи поэтам, общался с Вознесенским, Евтушенко и так далее, и работал в Театре на Таганке, куда приходили все. Но при этом наш Филатов-Фест был подворотня, портвейн, три девочки, четыре мальчика, гитара, и достаточно часто это заканчивалось отделением милиции.

Московский театр поэтов очень часто выступает на улицах, а в чем польза для самих выступающих?

Улица – это вообще проверка тебя на жизнь. Улица полезна и для актеров, и для поэтов, я бы им так сказал: положи коврик и положи шляпу. Если в шляпе окажется достаточно денег, чтобы ужином накормить знакомую девушку, значит, ты чего-то стоишь.

За три года Филатов-Фест стал популярным, какие еще цели остались недостигнутыми?

Во-первых, мы очень надеемся, что Филатов-Фест поможет нам наконец-то получить свое помещение в Москве. Оно у нас есть, но нуждается в ремонте, там масса хозяйственных, финансовых проблем. Ну и, конечно, хотелось бы, чтобы наш Филатов-Фест также отпечатался у людей в истории русской поэзии, как печатались поэты Серебряного века, поэты Великой Отечественной, поэты-шестидесятники. Чтобы говорили: «А, ну это Филатов-Фест, они оттуда, Московский театр поэтов». Так же, как говорят, что Ахматова, Цветаева - это Серебряный век.

Вы постепенно всю свою деятельность направляете в сторону поэзии?

Да. Я хотел бы, чтобы меня приглашали как автора. Я дистанцируюсь от ролей каких-то, предложения рассматриваются, но у меня очень много работы с поэтами. Я как руководитель пытаюсь наладить работу так, чтобы машинка работала и без меня, но пока что... Мне кажется, это самое большое умение человека, который организовывает процесс.

Если бы в вашей биографии не было Театра на Таганке, появился бы Московский театр поэтов и Филатов-фест?

Филатов-Фест – да, а Московский театр поэтов – нет. Театр на Таганке – очень жесткая школа. Жестче школы Любимова нет. После нее мне ничего не страшно. Это была двадцатилетняя школа и ремесла, и проверки на жизнеспособность, на проливание крови. Я лично кровь пролил на Таганке и в прямом смысле.

Почему статуэтка Филатов-Феста в виде гвоздя?

Долго думали, долго выбирали. Я не хотел прямой какой-то метафоры. Такой неровный гвоздь, который держит листы бумаги, не просто гвоздь, на нем еще проволока - мне этот гвоздь напоминает самого Леонида Алексеевича Филатова. Он был человеком очень резким, очень острым по уму и справедливым. У меня была идея так даже театр назвать – «Гвозди напрокат».

Филатов-Фест, Московский театр поэтов – все цели достигнуты?

Точно нет. Достигнуть цели есть смерть. Хочется найти Башлачева, уехать в Индию и оставить ему свое место. Хочется искать дальше ребят и сделать так, чтобы хотя бы человек 10 на гвозде висели в истории.

Какими качествами должен обладать идеальный поэт, чтобы и пробиться, и не потерять творчество? Что нужно в себе развивать?

Надо не быть беспечным, уметь держать удар. Это как театральный институт: не приняли один год, второй год, а потом человек поступил и стал самым известным актером поколения. На самом деле, его сначала не рассмотрели. Я верю в труд, в работу. Жизнь – вообще не воскресенье, не вторник, не пятница, жизнь – это понедельник. Это должен быть пахарь, который не боится быть голым как сокол, не боится выйти и показать себя. Он должен научиться говорить своими словами о времени. Уметь слышать свой голос, не стесняться своего голоса и иметь право предъявить себя. Это значит, что он должен уже в жизни что-то сделать. Невозможно так, что ты лежишь с девочками, выпиваешь, а потом пришел и победил. Надо иметь на это право, что-то уже в жизни сделать хорошее.

Сайт Филатов-Феста